nikom

Напрасный труд! Нет, их не вразумишь:
Чем либеральней, тем они пошлее;
Цивилизация для них фетиш,
Но недоступна им её идея.
Ф.И. Тютчев (1867)
Эти слова великого русского поэта и ныне актуальны, с той только разницей, что полтора столетия назад либерализм был одной из возможных политических и социальных угроз. А ныне он представляет безальтернативную политическую реальность. В 60-х годах XIX века, когда и было написано это стихотворение, всё ещё было неясно. Российская империя с её тремя столпами - православием, самодержавием и народностью, - представлялась мощным государством, вступившим в пору своего культурного цветения. Никто и не думал, за исключением единиц, пророчески одарённых, что это был уже закат петровской России с её абсолютной монархией, и силу набирают новые политические движения, хищные, желающие полакомиться плотью умирающих традиционных обществ, - либерализм и коммунизм, за которыми - будущее в XX веке. Впрочем, на территории Европы либерализм вовсю торжествовал ещё со времён Вольтера, но Россия, казалось, была далека от этого господства либеральной пошлости. Слишком уж либерализм не соответствовал размаху русской души, склонной одновременно и к подвигу бескорыстного служения, и к иррациональному анархизму. В силу этого, не вдруг и не случайно, либерализм производит в России социализм, причём анархического,нигилистического направления в духе Бакунина, Кропоткина и Нечаева. Про это прежде всего и были написаны "Бесы" Достоевского, и сам этот роман стал грозным предупреждением русскому обществу, не сделавшему, однако, должных выводов. Другие голоса, бившие в набат народного сознания, тоже не были услышаны. Россия той эпохи имела множество гениальных сынов, но гений большинства из них оказался не востребованным обществом. Лишь теперь, после всех идеологических и иных баталий двадцатого века, у нас есть возможность дать объективную и беспристрастную оценку их творчества.
Одно из таких имён -- Никита Петрович Гиляров-Платонов. Консервативный публицист и мыслитель. Сергей Шарапов не случайно назвал посвящённый ему сборник, увидевший свет в 1903 году, "Неопознанный гений". Гиляров-Платонов, несмотря на огромное количество опубликованных им статей, не был достойно оценён современниками. Он был слишком умён, слишком теоретичен, "забегал вперёд" на целый век и потому не был услышан.
Родился Гиляров-Платонов в 1824 году в Коломне, в семье потомственного священника Петра Матвеевича Никитского. Семья была патриархальной и маленький Никита воспитывался в строгом, даже, возможно, чрезмерно строгом (по его воспоминаниям) православном духе. У Никиты, как сына священника, судьба была предопределена. Он поступает в Московскую духовную семинарию, которую оканчивает в числе лучших учеников, а дальше - академия. Фамилию Гиляров он получает благодаря старшему брату, которого так прозвали за весёлый нрав (от лат. hilaris -- "весёлый"). Вторую же часть фамилии (Платонов) ему присвоили как стипендиату митрополита Платона (Левшина). Такую "приставку" получали самые талантливые из бедных учеников. После окончания академии Никита Петрович был оставлен в её штате преподавателем. Он был блестящим оратором, студенты его любили, и слава его вышла за рамки академической аудитории, благодаря чему он стал знаком и славянофилам. На его лекции стал ходить сам Сергей Тимофеевич Аксаков. Но эта популярность сыграла с Гиляровым-Платоновым злую шутку. В эпоху правления императора Николая I опасно было привлекать к себе излишнее внимание. Кроме того, Гиляров-Платонов вступил в конфликт с самим митр. Филаретом (Дроздовым) из-за своих лекций по сравнительному богословию. Никита Петрович считал, что против раскола надо действовать мерами просвещения, а не принуждения. Он доказывал внутреннюю логичность раскола, указывая на его историческую неизбежность. Такой подход был слишком смелым для той эпохи, хотя многие выводы Гилярова-Платонова потом подтвердились. Но, как выразился митр. Филарет, "Вы отдаёте справедливость расколу", и с этой формулировкой Гиляров-Платонов был уволен из МДА. Для него, молодого преподавателя, уже обременённого семьёй, это стало очень серьёзным ударом. Но славянофилы его поддержали, и Никита Петрович начинает карьеру публициста, что и определяет его дальнейшую судьбу. В издававшихся славянофилами журналах, а также в знаменитом "Русском вестнике" М.Н. Каткова он опубликует множество работ литературного и научного направлений. Все они говорят об особом складе ума автора, его оригинальности и даре предвидения культурно-исторических процессов. Гиляров-Платонов обладал умом философским, он автор одно из первых в нашей науке работ по философии Гегеля. Прекрасно зная политэкономию, он написал ряд работ и в этой области, в том числе фундаментальные, но, к сожалению, не законченные "Основные начала экономии". Патриарх славянофильства А.С. Хомяков с особым восторгом отзывался о работе Гилярова-Платонова под названием "Личное и общественное", в которой разбирались либеральная и коммунистическая идеологии. Статья поражает глубиной своего анализа даже в наши дни. Более того, смело можно заявить, что в наши дни многие идеи этой статьи приобретают новое звучание, так как мы живём в эпоху победившего либерализма, который на глазах многих из нас вышел победителем из борьбе с фашизмом и коммунизмом, поочерёдно расправившись с ними и став всемирной доминирующей идеологией.
По словам современных политологов консервативного лагеря, в этом есть своя логика. Коммунизм делал ставку на класс, фашизм - на расу, либерализм же сделал ставку на индивида. В чём суть либерализма? По словам одного из известных отечественных политологов, "либерализм -это политическая экономическая философия и идеология, воплощающая в себе главные силовые линии Нового времени, эпохи Модерна: понимание человеческого индивидуума как меры вещей; убеждённость в священном характере частной собственности; утверждение равенства возможностей как морального закона общества; уверенность в ,,договорной" ("контрактной") основе всех социально-политических институтов, включая государство; упразднение любых государственных, религиозных и сословных авторитетов, которые претендуют на "обще-обязательную истину". Всё это суммируется в главном и опорном пункте либерализма - провозглашении свободы индивидуума от всякой общности: государства, церкви, сословий, общинного хозяйства, этноса и пр. Если либерализм и создаёт какие-то союзы, то не ради объединения людей, а ради создания условий для более эффективного противостояния индивидуума социуму.
Гиляров-Платонов ещё полтора столетия назад выступил с жёсткой критикой именно этих позиций либерализма. Он согласен с тем, что европейская цивилизация развивалась по пути всё большей эмансипации личности, но привело это вовсе не к свободе, а рабству, пусть многими и не замечаемому. Идея личного самоуважения зарождается на излёте католического средневековья. "И это -- пора рабства и крайнего невежества". Но на смену католичеству приходит протестантизм, который "смягчил личное начало, заменив личный авторитет личной же свободой, по отношению к авторитету абстрактному; емусоответствует теперешнее модное общественное устройство, основанное на так называемом общественном равновесии, - на отвлечённом равновесии взаимно-противоположных или даже враждебных элементов. И это смягчение личного начала, именно самое изгнание прямого личного авторитета и замена его абстрактным, принесло свой плод в успехах просвещения". Но исчезло ли от этого рабство? Вовсе нет. Оно только изменило свою форму. Просто "право насилия перешло из одних рук в другие, от аристократов к богачам, и потеряло прежнюю непосредственность, достигая того же результата путём более далёким и процессом более сложным". Изменился способ эксплуатации, но не исчезла сама эксплуатация, и не случайно идеологи коммунизма в своей критике капитализма столь часто указывали на хищный характер последнего, и в XIX веке это уже не было особым откровением.
Но Гиляров-Платонов идёт дальше, он указывает на дальнейшую трансформацию способа эксплуатации. "Скажем, наконец, и о другой, ещё новой возникающей власти, которая идёт умерить и, если можно, сменить собой голую власть богача, хотя и более тонкую, чем прежняя власть господина, но всё-таки очень заметную и уже чувствуемую теперь в её тяжести, и которую восхваляют нынешние публицисты как верх освобождения, как цвет просвещения, как окончательное выражение нормальной цивилизации. Мы говорим о власти общественного мнения... Это...насилие не господина над рабом, или плантатора над негром, не богача над бедным, но насилие более ловких, более остроумных над лицами более простодушными и честными, более скромными, хотя, может быть, иногда и менее даровитыми. И если хотите, это насилие ещё хуже всякого другого. Это - насилие соблазна и обольщения. И тем оно опаснее, чем оно тоньше: оно убивает свободу в самом корне, под видом уважения именно к той же самой свободе".
Сейчас мы с горечью можем констатировать верность прогноза Никиты Петровича.
В обществе торжествующего либерализма торжествует тирания общественного мнения. Да, есть плюрализм мнений, но вы не можете сомневаться в необходимости самого плюрализма, есть многопартийная система, но нельзя ставить под сомнение необходимость многопартийности. Хотя на самом деле никакой многопартийности нет, так как тот, кто контролирует общественное мнение, всегда может обеспечить торжество определённой политической силы.
Очень интересно то, как Гиляров-Платонов изображает разницу между либерализмом и коммунизмом: "Идеал коммунистического устройства есть механический прибор, правильный, но безжизненный. Идеал индивидуализма - стая зверей живых, но диких". Правоту этого символического ряда подтвердило грядущее. Всё это сбылось на нашей памяти. Государственный механизм СССР дал сбой, и после его разрушения на свободу вырвалась стая либералов, которые подсознательно исповедовали принципы социального дарвинизма и ницшеанства: "выживает сильнейший" и "падающего подтолкни". Не трагично ли то, что после 70-ти лет коммунистического плена, потребовавшего от русского народа героизма и огромных усилий, мы пришли к торжеству либеральной пошлости?
Очевидно, что пока неправомерно говорить о возрождении России, так как она переживает вполне закономерный системный кризис, который может закончиться гибелью нашей цивилизации.
Суть русской идеи -- в христианской добродетели самопожертвования. Веками наши предки отстаивали права на свою веру, свою землю и собственную культуру от внешних и внутренних врагов. Сохранить самобытность можно только путём самоотречения, достичь духовных высот под силу только тому, кто готов к самоотверженности. Ныне же либеральное общество навязывает нам гиперболизацию "само-", которым ни в коем случае нельзя ни жертвовать, ни тем более его отвергать.Человек обязан служить своему народу, государству, вере только в том случае, если это не нарушает его индивидуальных прав и ему выгодно.
Абсурдность этих установок и обличал Гиляров-Платонов. Он же предложил обустраивать общество на совсем иных, христианских основах. Вот его слова, которые могут стать лозунгом нового русского возрождения: "Жизнь есть подвиг, а не наслаждение. Труд есть долг, а не средство своекорыстия. Верховный закон междучеловеческих отношений есть всеотдающая себя любовь, а не зависть. Люби ближнего, как самого себя, - вот в двух словах всё начало должных общественных отношений, истинно христианских и истинных во всяком другом значении этого слова".
Ясно, что это очень высокий идеал, который не может быть предписан законодательно. Нельзя заставить человека любить. Но именно таковы должны быть идеалы в обществе. Человек самолюбив, способен на зло, склонен к эгоизму и разврату, но из этого не следует, что необходимо пропагандировать эгоизм, разврат и самолюбие как идеалы, что сейчас и делается. Это только усугубит ситуацию. От этого и предостерегает Никита Петрович: "Нет, признайте, что людям врождено самолюбие; что в каждом из нас существуют звериные инстинкты;что редкий охотно жертвует другим своими интересами, редкий чувствует себя членом семьи человеческой, братом всех людей; но не говорите же, что всё это так и должно быть;что это отношения истинные; что от них происходит и на них основано всё благо человечества; что действовать и мыслить иначе значит действовать и мыслить ко вреду человечества".
Таковы были актуальные и глубокие идеи нашего соотечественника, о котором
ныне знают только специалисты. А ведь это лишь беглый обзор одной из его статей, а им написаны их тысячи, и это помимо монографий и блестящих литературных мемуаров "Из пережитого", где описывается быт духовенства в XIX веке.
Забвение имени Гилярова-Платонова началось уже при его жизни. Странно, но этот поборник православия и русской государственности всегда испытывал притеснения от властей Российской империи. Он был уволен из цензоров Московского цензорского комитета за твёрдость своих убеждений и защиту консервативных изданий (sic-!). В 1867 году он организует газету "Современные Известия" как независимый консервативный орган печати. Газета просуществует 20 лет, но постоянно будет испытывать нападки цензуры и чиновников либерального направления. Да и высокий уровень газеты, которая пыталась держать марку и не впадать в "желтизну", делал её неконкурентоспособной. Гиляров-Платонов рассматривал свою публицистическую деятельность как долг и был равнодушен к прибыли, а в результате впал в нищету вместе со своим публицистическим детищем. Парадоксально, но в Российской империи конца XIX века легче было быть либералом, чем консерватором, и Никиту Петровича не спасла даже дружба с К.П. Победоносцевым.
Умер Гиляров-Платонов 13 октября 1887 года в дешёвом гостиничном номере Петербурга. Он хлопотал о месте главного редактора "Московских Ведомостей". Предыдущим редактором был М. Н. Катков, и после его смерти Никита Петрович надеялся занять его место, но получил от петербургских чиновников очередной мстительный отказ. Возможно, это и стало причиной его смерти. Он умирал всеми забытый в грязном номере, гостиничная прислуга нашла его тело лишь на следующий день.
Корреспондент Александр Чехов (брат великого писателя) заметил по этому поводу,
что "Гиляров-Платонов умер в Петербурге сиротою". Его старушка-вдова забрала тело покойного в Москву, и Никиту Петровича похоронили на Новодевичьем кладбище. Похороны были очень скромными, но всем запомнилась надгробная речь знаменитого фольклориста Е.В. Барсова: "Мы любим науку и искусство,сочувствуем талантам, рукоплещем их успехам, плачем о потерях,много говорим о долге и чести, проникаемся негодованием против общественной безнравственности, но в сущности, в нас нет ни того, ни другого, ни третьего; нет в нас ни духовной полноты, ни искренности; кругом какое-то полузнание-полуневежество, получестность-полубесчестность, полумысль-полусон, полусочувствие-полуравнодушие, одним словом - глубокая апатия с наружными признаками одушевления. Какую страшную дисгармонию с этим общественным бездушием представляют убеждённые глашатаи и руководители общественной жизни, которых потеряли мы навсегда. И зачем нам, при нашей дремоте, эти великие умы, зачем нравственная мощь, зачем убеждённый голос независимых мыслей!"
(Д.В. Семикопов)