nikom

"Было время, был я беден,
И копейке лишней рад...
На еду хватало меди
Только-только, в аккурат.
Было время, был я весел,
Без причины, просто так...
Износилось столько кресел
При вокзалах, в городах.
Было время, я при деле,
Остальное - трын-трава...
Вот и годы отсвистели,
Отрезвела голова.
Сад шумит, я выйду к саду,
Я к деревьям до поры,
Ощутить щекой усладу,
Холодок сырой коры.
Ночь яблоком стучит в окно,
А в округе теряется птицы крик...
Знаю, знаю, знаю одно -
Был душой я молод, а теперь старик..." ©

Не надо ставить на себе крест(с) ;-)
Юрий Лоза: «Все новое, что я пишу, никому не нужно» - из интервью с ним 12 ноября 2014 года .
И тем не менее он не считает себя стариком и пессимистом...
"Ну и пусть будет нелегким мой путь,
Тянут ко дну боль и грусть,
Прежних ошибок груз...
Но мой плот,
Свитый из песен и слов,
Всем моим бедам назло
Вовсе не так уж плох..."

"По собственному утверждению, в музыке Юрий Лоза умеет все. Но сейчас вместо песен он пишет острые посты в социальных сетях, которые цитируют и «Эхо Москвы», и телеканал «Дождь», — музыкант переквалифицировался в блогера-«тысячника».
Денис Бояринов проехался с Юрием Лозой в его белом джипе по Москве и в подробностях обсудил извилистый творческий путь, приведший музыканта из кабака Алма-Аты в блогеры с экономическим образованием...

— Ваш последний альбом, по-моему, вышел в 2000 году.
— Я перестал мыслить альбомами, когда понял, что никому это не надо. Номерные альбомы было интересно делать года до 91—92-го. Уже в 92-м, когда я записал очередной альбом, я понял, что это никому не нужно, что все перешли к выпуску единичных песен. Берется отдельная песня — и раскручивается. Не надо писать весь альбом — очень дорог процесс раскрутки. Каждую песню, чтобы ее услышали, нужно было очень сильно проплатить. Наше телевидение коммерциализировалось настолько, что за каждый эфир ты должен был заплатить деньги.
— У вас как раз тогда, в 91—93-м, звучали хиты…
— Я писал хиты, они и звучали. Тогда была интересна сама музыка, она меня и тащила наверх. «Мелодия» выпустила мой диск тиражом два миллиона экземпляров. Это огромный тираж, и он весь был распродан по всей России. Я стал популярен, знаменит, мои песни слушали. У меня была большая группа — в штате было четырнадцать человек. Восемь человек на сцене (директор, я, солистка и музыканты) и шесть человек обслуги (техники, звукорежиссер, грузчики, водила). У всех одинаковые комбинезоны, значок «Юрий Лоза». Я создал комплекты аппаратуры для гастролей (они до сих пор звучат) и транспортный кооператив, чтобы их возить по России. Потом пришлось его продать, когда все поняли, что гораздо выгоднее иметь комплект на месте, чем тащить через всю Россию.
— Какие вы сейчас пишете песни?
— Я пишу очень мало, потому что песни сегодня мало востребованы. Скажем, если я прихожу куда-нибудь и приношу свои песни, мне говорят: что вы пришли, вы у нас в разделе «ретро», куда мы вас приткнем? Все новое, что я пишу, никому не нужно. Мои попытки спеть эти песни в телепередачах ни к чему не приводят. Скажем, песня «Городские дворы» последний раз была вырезана из программы «Давайте обедать». Тогда я развел руками, пожал плечами и сказал: спасибо, ребята, до свидания, я закончу свою бурную деятельность по пробиванию своих песен в эфире. Новогодняя песня «Вот и прошел год», красивая и замечательная, за двенадцать лет не пробилась ни в один из новогодних эфиров. Я не в состоянии это сделать и не знаю, как это осуществить. Мне отвечают, что есть «свои» артисты, которые тянут эти новогодние эфиры. Соответственно они уже придумали новые названия старым песням, поменялись костюмами, песнями, и когда они едут за границу снимать эти передачи, им совершенно не нужен Лоза. Потому что, если вдруг выяснится, что у Киркорова не двадцать песен на Новый год, а только девятнадцать, — это будет скандал.
Я пишу книги, три года назад написал пьесу. Компакты, конечно, кем-то производятся, и я подписываю всякие левые компакты постоянно, но сказать, что сейчас на это можно прожить, уже невозможно. Зато если я приезжаю на гастроли, то люди с удовольствием покупают компакты, которые я привожу с собой. Так живут все музыканты на Западе.

— А как вы стали блогером?
— Мне давно сын говорил: «Ты хорошо пишешь — реагируешь на всякие события. Почему ты не выкладываешь это в соцсетях?» Я говорю: «А кому это интересно? Кто это будет читать?» А он все продолжал долбить: ты начни, а там будет видно, кто тебя будет читать. И я понемногу, полтора года назад, начал что-то публиковать. И люди как ломанулись… Потому что сейчас в соцсетях мало людей, выдающих авторскую информацию. В основном — бесконечное перепощивание всевозможных афоризмов, картинок, одних и тех же заметок. Если у вас в ленте есть пара таких людей, то вы прочитаете весь интересный интернет.
Я начал писать, потом понял, что нужна определенная периодичность, чтобы люди привыкли хотя бы к тому, что ты там появляешься в определенное время. Чтобы тебя постоянно ждали, хотели получить твой отклик на какие-то события. А тем более все-таки у меня высшее экономическое образование, плюс я человек, интересующийся всем, что происходит вокруг, и немного разбирающийся во всем этом.
— Вы мало пишете про экономическую ситуацию, в основном про Украину.
— Сейчас, если вы включите, например, программу новостей, две трети будет про Украину. Экономический блок у вас займет три минуты, а украинский — тридцать. Я реагирую так же, как реагируют все: там сейчас происходит самое важное. А в экономике сейчас ничего экстренного не происходит. Те экономические санкции, которые против нас вводят, — это глупость несусветная. Я уже об этом писал: ребята, если бы страна что-то производила и у нее перестали это покупать — это удар, а когда страна покупает и потом перестает, то это удар по тому, кто это продает.
— Но если стране не продают, например, какие-нибудь высокотехнологичные штуки…
— Тогда вы не купите айфон, а купите Samsung, что я и сделал. Он выполняет те же самые функции.
— Вот, например, «Лукойл» два дня назад объявил о том, что снижает добычу нефти в следующем году; эксперты связывают это с санкциями — невозможностью закупки иностранного оборудования…
— Ну и что? Сколько это будет продолжаться? Дашь заказ — через три месяца придет из другой точки. А люди, которые делали для нас эти приборы, будут сидеть на складе и не знать, куда их деть, потому что, кроме России, их никто купить не может, — они и пострадают. А Россия добудет чуть меньше нефти. Я вам как экономист скажу: лучшего банка, чем придумала природа, не существует, и этот банк называется «нефть». Она запечатана в земле. Нам сейчас хватит запаса денег, чтобы целый год вообще не добывать нефть и спокойно жить на нашем запасе. О чем я всегда и кричал как экономист. Я говорил всегда: ребята, если вы мне скажете, что ваш НЗ, лежащий в американском банке, лучше, чем НЗ под названием «нефть», лежащий в вашей земле, то это бред сивой кобылы с точки зрения экономиста. Понадобились деньги — накачали сколько надо. Когда нефть находится в руках государства, государство может качать сколько нужно. И пустить эти деньги в собственную экономику. А у нас как: качнули, набрали очень много, деньги девать некуда, а своим банкам доверить не можем (сопрут), поэтому мы положили под 2% в американский банк и подстегнули американскую экономику.
Ну и слава богу, что мы не добыли нефть. Мы ее добудем завтра, и она будет стоить дороже.... "
Полностью интервью www.colta.ru/articles/music_modern/5332